Что за ерунда? Настолько мерзкими и вызывающими просто физическое отвращение, до блевоты, до Копполы, да и после него, бандитов не показывал никто. Это фильм о выживании простых честных людей в мире "американской мечты".

miraslau

Помните у Николая Заболоцкого;
- В широких шляпах, длинных пиджаках,
С тетрадями своих стихотворений,
Давным-давно рассыпались вы в прах,
Как ветки облетевшие сирени...
Ой, нет стихотворений, а только револьверы, и это же не поэты, это гангстеры, бандиты, убийцы, мафия...
А так ли безобидна эта романтизация криминала, гангстеров и бандитов всех мастей? Героизация и сотворение кумиров, модных брендов и суперменов из уголовного отребья? От "Крёстного отца" до культовой "Бригады" с Безруковым? Это талантливо? Да, безусловно, но всё ли допустимо прощать за большой талант? На всё закрыть глаза и сопереживать таким "героям", наслаждаться приятной картинкой, музыкой и красотой танцующих, вальсирующих, отбивающих чечетку, не думая о сути, не вспоминая о невинно погибших. Вопрос который каждый может задать себе, и самому себе ответить...
А если сегодня, подобно играм Копполы с "крёстными отцами", в Германии начнут заигрывать с такими же фальшивыми "героями" из Третьего Рейха? Мол, не все ж они кровавые убийцы, служили в "Мёртвой голове" дивизии СС не по призванию, а по повестке, вынужденно, а в целом - вальсировали прекрасно, были галантны с дамами и обожали классику во всём, кутили и клубились весело и беззаботно. И в клубы конечно захаживали из охраны Бухенвальда, даже комендант Карл Отто Кох штандартенфюрер, романтик людоед, женат на фрау "Абажур", той птичке милой, что шила галантерею из человеческой кожи. Но в клубе Кох бывал конечно в широкой шляпе, стильном пиджаке и пил шампанское из женской туфельки, как принц из скизки Золушки, не чем не хуже...
Роберт Де Ниро или Джеймс Римар справились бы на Ура!
Говорят Коппола провел своих героев по скользкой дорожке между искусством и мафией, но куда он их завёл? В зал славы кинематографии? На алею славы Голливуда? В пантеон богов фабрики грёз? Получается, что и другие имеют права на подобные эксперименты. Романтизировать и оживлять убийц и палачей, и вписывать в историю, как важных значимых персонажей, лепить новых героев из всякого отребья, из преступников и мафии, и тех кто им прислуживал, подыгрывал и танцевал под милый лёгкий джаз или вальсировал под Штрауса, в шляпке с перьями, красивом пиджаке, но без своих стихотворений, в только с пистолетом в кобуре, возможно сшитой в мастерской у фрау "Абажур" из человеческих останков.
Поэтому я в душе, внутренне не принимаю романтизацию, поэтизацию и героизацию бандитов всех мастей. Они не поэты, не герои и не романтики, а гангстеры с большой дороги... Уважая безусловно яркий и выразительный художественный талант Френсиса Форда Копполы, хочется ему сказать словами того же Заболоцкого:
- Любите живопись, поэты!
Лишь ей, единственной, дано.
Души изменчивой приметы.
Переносить на полотно...
Акция

- Ричард Гир прекрасно играет на трубе и свои
партии в фильме исполнил сам.

- Персонаж Бампи в исполнении Лоуренса Фишбёрна списан
с Эллсуорта Раймонда "Бампи" Джонсона (1905-1968), гангстера,
правившего в Гарлеме в 20-м веке. В 1997 году Фишбёрн снова
сыграл Джонсона в фильме Билла Дьюка "Гангстер".

- Сюжетная линия отношений между персонажами, которых сыграли
Грегори Хайнс и Морис Хайнс, частично основана на реальных событиях.

Приятного просмотра!

Помните у Николая Заболоцкого;
- В широких шляпах, длинных пиджаках,
С тетрадями своих стихотворений,
Давным-давно рассыпались вы в прах,
Как ветки облетевшие сирени...
Ой, нет стихотворений, а только револьверы, и это же не поэты, это гангстеры, бандиты, убийцы, мафия...
А так ли безобидна эта романтизация криминала, гангстеров и бандитов всех мастей? Героизация и сотворение кумиров, модных брендов и суперменов из уголовного отребья? От "Крёстного отца" до культовой "Бригады" с Безруковым? Это талантливо? Да, безусловно, но всё ли допустимо прощать за большой талант? На всё закрыть глаза и сопереживать таким "героям", наслаждаться приятной картинкой, музыкой и красотой танцующих, вальсирующих, отбивающих чечетку, не думая о сути, не вспоминая о невинно погибших. Вопрос который каждый может задать себе, и самому себе ответить...
А если сегодня, подобно играм Копполы с "крёстными отцами", в Германии начнут заигрывать с такими же фальшивыми "героями" из Третьего Рейха? Мол, не все ж они кровавые убийцы, служили в "Мёртвой голове" дивизии СС не по призванию, а по повестке, вынужденно, а в целом - вальсировали прекрасно, были галантны с дамами и обожали классику во всём, кутили и клубились весело и беззаботно. И в клубы конечно захаживали из охраны Бухенвальда, даже комендант Карл Отто Кох штандартенфюрер, романтик людоед, женат на фрау "Абажур", той птичке милой, что шила галантерею из человеческой кожи. Но в клубе Кох бывал конечно в широкой шляпе, стильном пиджаке и пил шампанское из женской туфельки, как принц из скизки Золушки, не чем не хуже...
Роберт Де Ниро или Джеймс Римар справились бы на Ура!
Говорят Коппола провел своих героев по скользкой дорожке между искусством и мафией, но куда он их завёл? В зал славы кинематографии? На алею славы Голливуда? В пантеон богов фабрики грёз? Получается, что и другие имеют права на подобные эксперименты. Романтизировать и оживлять убийц и палачей, и вписывать в историю, как важных значимых персонажей, лепить новых героев из всякого отребья, из преступников и мафии, и тех кто им прислуживал, подыгрывал и танцевал под милый лёгкий джаз или вальсировал под Штрауса, в шляпке с перьями, красивом пиджаке, но без своих стихотворений, в только с пистолетом в кобуре, возможно сшитой в мастерской у фрау "Абажур" из человеческих останков.
Поэтому я в душе, внутренне не принимаю романтизацию, поэтизацию и героизацию бандитов всех мастей. Они не поэты, не герои и не романтики, а гангстеры с большой дороги... Уважая безусловно яркий и выразительный художественный талант Френсиса Форда Копполы, хочется ему сказать словами того же Заболоцкого:
- Любите живопись, поэты!
Лишь ей, единственной, дано.
Души изменчивой приметы.
Переносить на полотно...
Акция «Проба пера»