Большой сенсацией сезона в театре "Covent Garden" стала очередная опера Генделя, "Алъцина". В своем письме от 3 апреля миссис Пендэрвес пишет матери:
"Сестра Энн и я вместе с миссис Донелэн пошли вчера утром в дом господина Генделя, чтобы послушать первую репетицию его новой оперы, "Алъцины". По-моему, это лучшее из того, что он когда-либо написал, но я уже столько раз думала это же о других его операх, что лучше скажу следующее: возможно, не это самое лучшее, но во всяком случае это настолько хорошо, что я не нахожу слов для описания. Одна сцена Страды целиком состоит из прелестных речитативов - в ней можно найти тысячу красот..." (Под "домом господина Генделя" следует, конечно, понимать здание театра.) Миссис Пендэрвес была восторженным другом Генделя и, видимо, обладала должным музыкальным чутьем: "Альцина" действительно оказалась очень хорошей оперой. Премьера ее состоялась 16 апреля, и ее играли в течение всего сезона в общей сложности восемнадцать раз; в следующем году она была возобновлена.
Но напрасен был успех "Альцины", напрасно привлекало много слушателей в "Haymarket" непревзойденное певческое искусство Фаринелли. Лондонская публика могла содержать только одну Оперу так, чтобы и авторы и предприниматели были в выигрыше, публики же для двух Опер не хватало. Таким образом, соперничество двух театров уже с самого начала было обречено на провал, и признаки этого обнаружились сразу же: дефицит театра "Covent Garden" составил 9000 фунтов, а театра "Haymarket" и того больше - 10 000 фунтов.
Летом 1735 года завязалась переписка между Генделем и богатым поэтом-любителем Чарльзом Дженинсом. Дженинс жил в Лейкестершире, в своих Гопсольских владениях, был большим почитателем музыки Генделя и являлся подписчиком всех его изданных партитур начиная с 1725 года. Письмо Дженинса нам не известно, но сохранился ответ Генделя, датированный 28 июля 1735 года: "Милостивый государь, я получил Ваше милое письмо с приложенными ораториями. Сейчас я уезжаю в Танбридж, но то, что прочитал из него, мне очень понравилось. В Танбридже у меня будет больше свободного времени, для того чтобы прочесть письмо с тем вниманием, какого оно заслуживает. Пока еще у меня нет никаких твердых планов на будущий сезон, но, вероятно, что-то будет сделано, о чем я осмелюсь Вам затем сообщить, так как к этому меня необычайно обязывает то милое внимание, которое Вы проявляете. Моя опера "Альцина" находится в стадии переписки, и по Вашему указанию она будет Вам отправлена; для меня всегда большая радость, если представляется случай выразить мое уважение к Вам". С этого письма начинается многолетнее сотрудничество между Генделем и Дженинсом.
Отдых в Танбридж-Уэльсе пошел явно на пользу Генделю, который с новыми силами берется сейчас за все более трудные задачи. "Дворянский" театр начинает оперный сезон уже 28 октября, возобновлением "Полифема", затем сезон продолжался оперой Верачини "Адриано в Сирии", написанной на либретто Метастазио. О том, какой интерес вызвало это произведение, информирует в своем письме от 25 ноября лорд Хёрви: "Как раз сейчас я с королем возвратился с продолжавшейся четыре часа зевоты, вызванной самой длинной и самой скучной оперой на свете, которую благородное невежество наших нынешних музыкальных руководителей навязало невежественной английской публике ... Драму написал один безымянный дурак, а музыку некий Верачини, ненормальный, который, чтобы показать свое совершенное умение, написал полдюжины очень плохих партий, и самые плохие для Куццони и Фаринелли. Но худший среди них Сенесино, который, как какое-то заблудившееся эхо, потерял голос, и кроме одного разве тела ничего не осталось уже от его бывшего ореола. Гендель важно и очень гордо сидел в середине ложи партера, и было видно, что своей тихой победой он усугубляет агонию этой несчастной оперы; он не заметил, что является таким же ненормальным, вследствие того что не сочиняет, каким ненормальным выставил себя Верачини, когда написал эту оперу... У этого малого [Генделя] больше ума. больше умения, больше рассудительности, и он обладает намного большею силой музыкального выражения, чем кто-либо другой..."
Вскоре после этого Сенесино окончательно сошел со сцены; "Адриано в Сирии", однако, выдержал семнадцать представлений.
Этой осенью Гендель полностью устраняется от музыкальной жизни. Он живет исключительно из своего оставшегося капитала, королевского пособия и из тех сумм, которые получает от издательств за различные свои произведения, вышедшие в печати. В это время он лихорадочно сочиняет: пишет новую ораторию, на этот раз на либретто Ньюбёрга Гамильтона "Alexander's Feast" ("Празднество Александра"), созданное на основе "Оды святой Цецилии" Драйдена.
Иштван Барна "Если бы Гендель вел дневник..." Перевод с венгерского Виктора Тогоби