Для того, чтобы скачать раздачу - скачайте торрент-файл и запустите его при помощи клиента. Дополнительная информация на Форуме здесь. |
( Закрыть )
loading...
Комментарии ( Комментировать )
Режиссер Григорий Любомиров: телевизионное реалити-шоу "За стеклом" (предшественник Дом/Дом2), круглосуточная жизнь шести молодых ребят в квартире под прицелами кинокамер, главный приз шоу - квартира в Москве.
Мыльно-криминальный сериал Рублевка Live. "Детектив" и Рублевка Live. "Звезды и Аферы"
Так и надо писать, "артхаус". Раз не для всех, только для самых умных либералов.
Мыльно-криминальный сериал Рублевка Live. "Детектив" и Рублевка Live. "Звезды и Аферы"
Так и надо писать, "артхаус". Раз не для всех, только для самых умных либералов.
"Дранг нах остен" – это термин, который использовался в 19 веке для обозначения немецкой экспансионистской политики для расширения «жизненного пространства» в ходе борьбы с другими народами, в первую очередь славянами. Это понятие применялось в кайзеровской Германии и националистическими кругами для обоснования внешнеполитического курса страны. Кроме того, термин прочно утвердился в отечественной историографии.Началось - это с продвижения Тевтонского ордена и иже с ними на восток с 13 века.Вот такой крест.Война была не с немцами,а с объединенной европой.Причем не в первый раз.
Многие наверняка задавались вопросом,за что ненавидят РУССКИХ? А ответ банально прост вот за таких режиссёров, которые выставляют наших дуболомоми и фанатиками, а попы и немцы праведники и поборники справедливости. КТО веками третировал и загонял народ в рабство и невежество? Святые отцы! А если ты такой праведный-святой зачем каяться? Как говаривал ЛУКА "СПАСИ СЕБЯ и тогда спасутся находящие рядом."
- Зловредность
- 13 мая 2015 в 20:26 | Ответить
Хороший непростой фильм. Малолетки не поймут, ориентирован на взрослого думающего зрителя. Впечатления оставил неоднозначные, смотрели с интересом. Очень в неожиданной роли предстал Нагиев, непривычно видеть его в серьёзной роли, с которой он справился. 10 из 10.
- masterboss
- 4 мая 2013 в 00:40 | Ответить
Скажу сразу! Сильный фильм!
Спасибо!
Спасибо!
- SacuraJapan
- 10 февраля 2011 в 15:17 | Ответить
Почему такие отзывы?! Советую сначала посмотреть, а потом делать СВОИ выводы. Меня фильм очень тронул (про войну не всегда стрелялки-убивалки).
Отстойнейший фильм!Так же ,как и многие решил посмотреть из-за актёров,но даже их игра не смогла вытянуть фильм!Весь фильм блуждание в трёх соснах,весь бюджет наверное и ушёл на актёров!)Над немцами и их действиями можно было уписаться,прямо следопыты какие-то!)
А вот когда в финале пулей летящую гранату останавливают,тук я вообще рухнул,такого даже в тупых америкосовских боевиках не увидишь!
Поставил 2 балла .
Непонятно только,откуда такой высокий рейтинг у фильма?
А вот когда в финале пулей летящую гранату останавливают,тук я вообще рухнул,такого даже в тупых америкосовских боевиках не увидишь!
Поставил 2 балла .
Непонятно только,откуда такой высокий рейтинг у фильма?
- AlexAndr92
- 7 февраля 2011 в 19:32 | Ответить
Описание хорошее, но к сожалению после пяти минут просмотра затошнило, бред полнейший немцы чисто славянского происжождения повидимому бессмертны, так как не боятся ни пуль ни гранат идут дружно при этом перешучиваются с пленными, которых ведут на убой, причем последнии от них не отстают тоже шутят что было дальше не знаю, не выдержал, выключил, режиссер Григорий Любомиров повидимому при сьемке фильма отсутствовал
Трудно книгу сыскать развратнее.
В ней и ложь, и грязь, и постыдный блуд,
И вражда, и измена братняя.
Занедужим мы от их «аллилуй»,
Что во сне-то у нас не виданы!
Будут петь на Руси: «Исайя, ликуй!»
Будут чтить псалмы Давидовы.
Чужеродные, чуждые словеса
Заскрежещут арбой немазанной.
И пойдет от них увядать краса
Речи русской, шелками вязаной!
Коли деды клюкву одну едят,
Скулы внукам сведет оскомина.
Много бед церковники натворят,
Истерзают народ расколами.
Встанет брат на брата и род на род!
Ой, люта вражда между близкими!
Вновь усобица по Руси пойдёт,
Самый подлый наш ворог искони! А теперь былого царя небес
Примотали к паскудной лошади,
И с похабным криком: “Изыди, бес!”
Потащили по людной площади.
Длиннорукий Добрыня в поток швырнул
Громоносного бога дедова:
“Дескать, сытно ел ты и пил, Перун.
Ну, и хватит! Катись отседова!”
И поплыл Перун по Днепру-реке,
Как колода, что в воду валится,
И была бессильной в его руке
Боевая литая палица.
Лишь грозились людям его персты:
Погодите, хлебнете горюшка,
Как на ваши благостные кресты
Грянут коршуны из-за морюшка!
Коли стольный град одолеет зло,
Малым слободам нет спасения!
Ровно лютый змей, по Руси ползло
Горевое самосожжение.
По грязи, повдоль верстовых столбов
Гнали в дальний край, как заложников,
Ведунов да знахарей, да волхвов,
Да бродяг дударей-гудошников.
Чтоб забыл обычьи свои народ,
Шли варяги, наемны ратники,
Полоскали палками хоровод,
Разгоняли людские праздники.
Дымной гарью плыл над землею страх,
Языки полыхали рыжие:
На широких стогнах в ночных кострах
Жгли язычное “чернокнижие”.
Трудно книгу сыскать развратнее.
В ней и ложь, и грязь, и постыдный блуд,
И вражда, и измена братняя.
Занедужим мы от их «аллилуй»,
Что во сне-то у нас не виданы!
Будут петь на Руси: «Исайя, ликуй!»
Будут чтить псалмы Давидовы.
Чужеродные, чуждые словеса
Заскрежещут арбой немазанной.
И пойдет от них увядать краса
Речи русской, шелками вязаной!
Коли деды клюкву одну едят,
Скулы внукам сведет оскомина.
Много бед церковники натворят,
Истерзают народ расколами.
Встанет брат на брата и род на род!
Ой, люта вражда между близкими!
Вновь усобица по Руси пойдёт,
Самый подлый наш ворог искони! А теперь былого царя небес
Примотали к паскудной лошади,
И с похабным криком: “Изыди, бес!”
Потащили по людной площади.
Длиннорукий Добрыня в поток швырнул
Громоносного бога дедова:
“Дескать, сытно ел ты и пил, Перун.
Ну, и хватит! Катись отседова!”
И поплыл Перун по Днепру-реке,
Как колода, что в воду валится,
И была бессильной в его руке
Боевая литая палица.
Лишь грозились людям его персты:
Погодите, хлебнете горюшка,
Как на ваши благостные кресты
Грянут коршуны из-за морюшка!
Коли стольный град одолеет зло,
Малым слободам нет спасения!
Ровно лютый змей, по Руси ползло
Горевое самосожжение.
По грязи, повдоль верстовых столбов
Гнали в дальний край, как заложников,
Ведунов да знахарей, да волхвов,
Да бродяг дударей-гудошников.
Чтоб забыл обычьи свои народ,
Шли варяги, наемны ратники,
Полоскали палками хоровод,
Разгоняли людские праздники.
Дымной гарью плыл над землею страх,
Языки полыхали рыжие:
На широких стогнах в ночных кострах
Жгли язычное “чернокнижие”.
Трудно книгу сыскать развратнее.
В ней и ложь, и грязь, и постыдный блуд,
И вражда, и измена братняя.
Занедужим мы от их «аллилуй»,
Что во сне-то у нас не виданы!
Будут петь на Руси: «Исайя, ликуй!»
Будут чтить псалмы Давидовы.
Чужеродные, чуждые словеса
Заскрежещут арбой немазанной.
И пойдет от них увядать краса
Речи русской, шелками вязаной!
Коли деды клюкву одну едят,
Скулы внукам сведет оскомина.
Много бед церковники натворят,
Истерзают народ расколами.
Встанет брат на брата и род на род!
Ой, люта вражда между близкими!
Вновь усобица по Руси пойдёт,
Самый подлый наш ворог искони! А теперь былого царя небес
Примотали к паскудной лошади,
И с похабным криком: “Изыди, бес!”
Потащили по людной площади.
Длиннорукий Добрыня в поток швырнул
Громоносного бога дедова:
“Дескать, сытно ел ты и пил, Перун.
Ну, и хватит! Катись отседова!”
И поплыл Перун по Днепру-реке,
Как колода, что в воду валится,
И была бессильной в его руке
Боевая литая палица.
Лишь грозились людям его персты:
Погодите, хлебнете горюшка,
Как на ваши благостные кресты
Грянут коршуны из-за морюшка!
Коли стольный град одолеет зло,
Малым слободам нет спасения!
Ровно лютый змей, по Руси ползло
Горевое самосожжение.
По грязи, повдоль верстовых столбов
Гнали в дальний край, как заложников,
Ведунов да знахарей, да волхвов,
Да бродяг дударей-гудошников.
Чтоб забыл обычьи свои народ,
Шли варяги, наемны ратники,
Полоскали палками хоровод,
Разгоняли людские праздники.
Дымной гарью плыл над землею страх,
Языки полыхали рыжие:
На широких стогнах в ночных кострах
Жгли язычное “чернокнижие”.
Трудно книгу сыскать развратнее.
В ней и ложь, и грязь, и постыдный блуд,
И вражда, и измена братняя.
Занедужим мы от их «аллилуй»,
Что во сне-то у нас не
В ней и ложь, и грязь, и постыдный блуд,
И вражда, и измена братняя.
Занедужим мы от их «аллилуй»,
Что во сне-то у нас не виданы!
Будут петь на Руси: «Исайя, ликуй!»
Будут чтить псалмы Давидовы.
Чужеродные, чуждые словеса
Заскрежещут арбой немазанной.
И пойдет от них увядать краса
Речи русской, шелками вязаной!
Коли деды клюкву одну едят,
Скулы внукам сведет оскомина.
Много бед церковники натворят,
Истерзают народ расколами.
Встанет брат на брата и род на род!
Ой, люта вражда между близкими!
Вновь усобица по Руси пойдёт,
Самый подлый наш ворог искони! А теперь былого царя небес
Примотали к паскудной лошади,
И с похабным криком: “Изыди, бес!”
Потащили по людной площади.
Длиннорукий Добрыня в поток швырнул
Громоносного бога дедова:
“Дескать, сытно ел ты и пил, Перун.
Ну, и хватит! Катись отседова!”
И поплыл Перун по Днепру-реке,
Как колода, что в воду валится,
И была бессильной в его руке
Боевая литая палица.
Лишь грозились людям его персты:
Погодите, хлебнете горюшка,
Как на ваши благостные кресты
Грянут коршуны из-за морюшка!
Коли стольный град одолеет зло,
Малым слободам нет спасения!
Ровно лютый змей, по Руси ползло
Горевое самосожжение.
По грязи, повдоль верстовых столбов
Гнали в дальний край, как заложников,
Ведунов да знахарей, да волхвов,
Да бродяг дударей-гудошников.
Чтоб забыл обычьи свои народ,
Шли варяги, наемны ратники,
Полоскали палками хоровод,
Разгоняли людские праздники.
Дымной гарью плыл над землею страх,
Языки полыхали рыжие:
На широких стогнах в ночных кострах
Жгли язычное “чернокнижие”.
Трудно книгу сыскать развратнее.
В ней и ложь, и грязь, и постыдный блуд,
И вражда, и измена братняя.
Занедужим мы от их «аллилуй»,
Что во сне-то у нас не виданы!
Будут петь на Руси: «Исайя, ликуй!»
Будут чтить псалмы Давидовы.
Чужеродные, чуждые словеса
Заскрежещут арбой немазанной.
И пойдет от них увядать краса
Речи русской, шелками вязаной!
Коли деды клюкву одну едят,
Скулы внукам сведет оскомина.
Много бед церковники натворят,
Истерзают народ расколами.
Встанет брат на брата и род на род!
Ой, люта вражда между близкими!
Вновь усобица по Руси пойдёт,
Самый подлый наш ворог искони! А теперь былого царя небес
Примотали к паскудной лошади,
И с похабным криком: “Изыди, бес!”
Потащили по людной площади.
Длиннорукий Добрыня в поток швырнул
Громоносного бога дедова:
“Дескать, сытно ел ты и пил, Перун.
Ну, и хватит! Катись отседова!”
И поплыл Перун по Днепру-реке,
Как колода, что в воду валится,
И была бессильной в его руке
Боевая литая палица.
Лишь грозились людям его персты:
Погодите, хлебнете горюшка,
Как на ваши благостные кресты
Грянут коршуны из-за морюшка!
Коли стольный град одолеет зло,
Малым слободам нет спасения!
Ровно лютый змей, по Руси ползло
Горевое самосожжение.
По грязи, повдоль верстовых столбов
Гнали в дальний край, как заложников,
Ведунов да знахарей, да волхвов,
Да бродяг дударей-гудошников.
Чтоб забыл обычьи свои народ,
Шли варяги, наемны ратники,
Полоскали палками хоровод,
Разгоняли людские праздники.
Дымной гарью плыл над землею страх,
Языки полыхали рыжие:
На широких стогнах в ночных кострах
Жгли язычное “чернокнижие”.
Трудно книгу сыскать развратнее.
В ней и ложь, и грязь, и постыдный блуд,
И вражда, и измена братняя.
Занедужим мы от их «аллилуй»,
Что во сне-то у нас не виданы!
Будут петь на Руси: «Исайя, ликуй!»
Будут чтить псалмы Давидовы.
Чужеродные, чуждые словеса
Заскрежещут арбой немазанной.
И пойдет от них увядать краса
Речи русской, шелками вязаной!
Коли деды клюкву одну едят,
Скулы внукам сведет оскомина.
Много бед церковники натворят,
Истерзают народ расколами.
Встанет брат на брата и род на род!
Ой, люта вражда между близкими!
Вновь усобица по Руси пойдёт,
Самый подлый наш ворог искони! А теперь былого царя небес
Примотали к паскудной лошади,
И с похабным криком: “Изыди, бес!”
Потащили по людной площади.
Длиннорукий Добрыня в поток швырнул
Громоносного бога дедова:
“Дескать, сытно ел ты и пил, Перун.
Ну, и хватит! Катись отседова!”
И поплыл Перун по Днепру-реке,
Как колода, что в воду валится,
И была бессильной в его руке
Боевая литая палица.
Лишь грозились людям его персты:
Погодите, хлебнете горюшка,
Как на ваши благостные кресты
Грянут коршуны из-за морюшка!
Коли стольный град одолеет зло,
Малым слободам нет спасения!
Ровно лютый змей, по Руси ползло
Горевое самосожжение.
По грязи, повдоль верстовых столбов
Гнали в дальний край, как заложников,
Ведунов да знахарей, да волхвов,
Да бродяг дударей-гудошников.
Чтоб забыл обычьи свои народ,
Шли варяги, наемны ратники,
Полоскали палками хоровод,
Разгоняли людские праздники.
Дымной гарью плыл над землею страх,
Языки полыхали рыжие:
На широких стогнах в ночных кострах
Жгли язычное “чернокнижие”.
Трудно книгу сыскать развратнее.
В ней и ложь, и грязь, и постыдный блуд,
И вражда, и измена братняя.
Занедужим мы от их «аллилуй»,
Что во сне-то у нас не